×
Давид Оганесян сравнивает виноделие с войной, умело пользуется возможностями, которые дарит кризис, и жертвует заводами, чтобы сохранить «золотую лозу». Свой винный бренд – Voskevaz Winery, он создал в «лихие девяностые», сделав беспроигрышную ставку на армянский виноград, бочки из армянского дуба и старинные карасы.
Виноделие – это серьезная стратегия. Я часто сравниваю нашу сферу с искусством войны. Отличие в том, что здесь нужно быть максимально честным. И предельно осторожным, поскольку твоя честность может быть использована против тебя – не каждый готов ответить тебе «взаимностью». На этом строится вся стратегия – я имею ввиду отношения между производителями и дилерами. Мы продаем вина в восемнадцати странах: если я вижу, что кто-то на ходу меняет правила игры, для него в моей голове рождаются новые условия партнерства. Так же и с местными производителями: связи, конечно, не оборву, но подход будет пересмотрен.
Давид Оганесян | Фото: Медиамакс
Высший пилотаж – победить до того, как угроза станет реальной. Если ты знаешь своих «недоброжелателей» и знаешь себя, тебе ничего не стоит разгадать их замыслы – сам долго торговал алкогольной продукцией. Пять лет, с 92-го по 97-й, занимался в Москве дистрибуцией водки и вина. Помните, «Монастырскую избу»? Болгарское вино не самого лучшего качества. Уходило вагонами!
Решения я принимаю быстро. Приехал в 97-м в Армению на пару часов по делу и… решил остаться, хотя на тот момент у меня был солидный бизнес в России. Мне предложили купить три винных завода, которые в советские годы входили в объединение «Херес». Тут же мелькнула мысль: «зачем продавать чужое некачественное вино, если можно свое и хорошее»? В голове сложилось понимание, как двигать бизнес, как назвать бренд и вина, какой виноград использовать, как будет выглядеть этикетка, стали вырисовываться перспективы... И тут в России грянул кризис. Он забрал все, что я заработал, но укрепил меня в желании делать свое вино.
Сомнений в выбранном пути не было: рисковать я люблю, а делами управляю сердцем. Да и времени думать о трудностях, которые ожидают впереди, у меня нет. Первые шаги в винный мир я делал с другом – потомственным виноделом Гарушом Самвеляном. Вместе мы и приступили к производству вина. Это были херес, который на заводе производили с 1954 года, красное сухое «Аршакаван», десертные «Мускат Розали» и «Катаринэ» – из заизюмленного винограда.
Бывают крепости, которыми стоит жертвовать ради победы. Я расстался с двумя заводами, чтобы сохранить Voskevaz – свою «золотую лозу». От старого завода осталось только название, угловое здание с погребом да комнатки в подземелье, где с 1932 года бродил виноград.
Фото: Медиамакс
Мы переоборудовали их в анфиладу – сейчас это галерея комнат с интересным прошлым, изображениями старинных карт и иностранных документов, в которых говорится об армянах, квестами. И где хранится винная коллекция нашей семьи и бродят туристы.
Фото: Медиамакс
Путь винодела усеян соблазнами. Сложно остаться верным себе, не свернуть с избранного пути, не погнаться за сиюминутной прибылью. Нам многие советовали «завязывать с искусством и заняться делом». В нулевых культура потребления вина в Армении только возрождалась, да и потребитель был чувствителен к ценовому фактору – он не был готов платить восемь тысяч драмов за бутылку вина, когда на соседней полке по 300 драмов продавалась водка.
Давид Оганесян | Фото: Медиамакс
Понятно что человеку, абсолютно безграмотному в виноделии, был необходим специалист. После Гаруша им стал итальянский эксперт Ренато Лосс, потом нас три года консультировал Алексей Сапсай, сейчас на винодельне Voskevaz работают Жан-Поль Бергер и его жена Татевик Бергер-Габриелян. В Армении у них родились девочки-двойняшки.
Мы сделали ставку на армянский виноград, бочки из армянского дуба и наши старинные карасы. Самый молодой карас на заводе – 1910 года, самый старый – 1894-го. Собираем их по всему Арагацотну. Испытываешь невыразимые чувства, когда работаешь с амфорами, которым больше ста лет – словно соприкасаешься с тайной мироздания! Кстати, в паре километров от винодельни на краю ущелья сохранились руины часовни пятого века «Бадали жам», рядом с которой найдены фрагменты зарытых в землю карасов.
Фото: Медиамакс
Старые карасы на винодельне проходят серьезную апробацию, и далеко не каждый выдерживает испытания на прочность. Выставляем по семь карасов в ряд и заполняем водой. Теми, что дали течь, декорируем территорию. На втором этапе создаем в карасе агрессивную среду – очищаем стенки сосуда от вековых наслоений. А так как при растворении щелочи в воде температура бурно повышается, то проблемный карас может лопнуть. Преодолевшие испытания карасы тщательно моются, вновь наполняются водой, и если все в порядке – через неделю прописываются в погребе.
На винодельне сейчас 18 рабочих карасов. Доведем их число до запланированных тридцати, и будем думать – закапывать карасы на треть в землю или нет? В деревенских погребах я встречал незакопанные карасы, тогда как гигантские сосуды из Тейшебаини были на треть утоплены в пол погреба. Возможно, древние урарты делали это осознанно, ведь во время брожения выделяется высокая температура, карас отдает ее земле, тем самым, принуждает соседние сосуды подстраиваться под его темп. Мы же стремимся к стабильности – все процессы производства должны быть подконтрольны, чтобы и результат был стабильным.
Давид Оганесян | Фото: Медиамакс
Начало карасной линейки Voskevaz заложил Алексей Сапсай. Мы решили посмотреть, как поведут себя вина в карасе. Первое же удостоилось золотой медали на международном винном конкурсе «Mundus Vini» – первым из армянских вин, кстати. На конкурсе 2018 года вино Voskevaz Karasi Collection, Areni Noir получилo золото и удостоилось награды Best of Show from Armenia. Это было вино, изготовленное из автохтонного винограда, ферментированное в карасе, выдержанное в армянском дубе. Наша ставка сыграла!
Имена винам я даю задолго до того, как винодел приступит к их созданию. «Урзана», к примеру, названа в честь правителя Мусасира – религиозной столицы Ванского царства. Это наша дань одной из страниц армянской истории, впрочем, как и множество языческих символов на барельефах винодельни. «Нураз» – это уже веха в истории нашей семьи. Так перевели на фарси фамилию моей матери – Лусинян, когда ее предкам удалось скрыться в Персии от преследований самого османского султана.
Изюминкой армянского виноделия могут стать незатронутые филоксерой эндемичные сорта винограда. Эта зараза грозится уничтожить автохтонные сорта из-за бездарности чиновников, допустивших ввоз филоксеро-устойчивых подвоев в Армению и отменивших карантин в районах, где тля была под контролем. Так что, новому правительству предстоит исправить оплошность своих предшественников и начать бороться с чумой.
Может ошибаюсь я, а не ребята, которые решили использовать в армянских винах европейские сорта винограда. И Воскеат останется Воскеатом, и Арени, и Кахет, и Кангун, все останется, да только не на собственных корнях, а именно в этом вся фишка. Время покажет, кто из нас прав. Возможно, и мне придется когда-нибудь использовать европейские сорта. Одно знаю точно: в Армении нет столько земель, чтобы выращивать виноград миллионами тонн, как в Испании, заполонившей мир своими винами. Поэтому, мы должны сделать все, чтобы сохранить автохтонные сорта и удивлять ими мир.
Фото: Медиамакс
В 2014-м мы с братьями начали создавать сказку. Решили открыть на территории винодельни энотуристический городок. Начальный этап строительства проходил под чутким руководством уникального человека – Джима Завеновича, моего тестя.
Фото: Медиамакс
За визуализацию отвечают братья: старший, Гагик Оганесян, он художник, дизайнер и исполнитель всех барельефов на винодельне, младший, Армен – ювелир, автор металлических деталей, что украшают нашу территорию, он же занимается подсветкой комплекса. Пока не завершим строительство, братья по полгода проводят в Воскевазе, забросив жизнь и работу в Лос-Анджелесе и Москве. Это мощная поддержка, без них не было бы этого чуда. Ну а всем возможным и невозможным нас обеспечивает двоюродный брат – Левон Нуразян.
Фото: Медиамакс
С дочкой я беседую о вине лет с шести, с сыном – после годика. С тех пор, как дети переехали в Армению, где папа только и делает, что говорит о вине. Дочка Мери и сын Арман полностью вовлечены во весь цикл производства. Тыл обеспечивает супруга – Алла. Мечтаю, чтобы дети, а затем и внуки, продолжили семейное дело – тогда наши отдельные слова в виноделии сложатся в весомое предложение, к которому станут прислушиваться.
Давид Оганесян | Фото: Медиамакс
Терруар: Арагацотн, Вайоц Дзор, Армавир.
Эрна Ревазова
Фотографии: Эмин Аристакесян
Комментарии
Здесь вы можете оставить комментарий к данной новости, используя свой аккаунт на Facebook. Просим быть корректными и следовать простым правилам: не оставлять комментарии вне темы, не размещать рекламные материалы, не допускать оскорбительных высказываний. Редакция оставляет за собой право модерировать и удалять комментарии в случае нарушения данных правил.